Так, так, пан Дмитро прислуживсь концепції РМ (що так ми позначаємо саме маніпулятивну технологію "Русский мир" на відміну від російського світу як складової світової культури). От погляньте.
А далі той саме текст, але коментований, бо так же зручніше?
Европейский континент представляется нам сегодня этакой ухоженной лесопарковой зоной, обеспечивающей комфортную жизнь подавляющему большинству представителей «золотого миллиарда». Однако, несмотря на кажущуюся «прирученность» и камерность, Европа обладает крайне сложным рельефом. Эта ее географическая особенность обусловила пестроту политической карты современной Европы.Ну да, кажется ухоженной, а сама загнивает.
Многочисленные полноводные реки и горные хребты разделили континент на отдельные замкнутые регионы. В результате даже близкородственные народы за полтора последних тысячелетия не смогли объединиться, и по числу полновесных наций, проживающих на ее территории, Европа вполне может конкурировать с племенным миром Африки.
Если вместо "народы" использовать "нации и этносы", то надуманные проблемы исчезнут.
Разделение коснулось двух больших групп народов, потомков германских и славянских племен. В данном случае мы вправе говорить именно о разделении единого этнического организма именно потому, что и германские, и славянские народы в последние полтора тысячелетия постоянно демонстрируют тягу к политическому единству. Германцы пытались реализовать эту тягу на практике в виде империи Карла Великого, Священной Римской империи германской нации Оттонов, австрийских, испанских и французских претензий на всеевропейскую гегемонию. Славяне свое политическое единство пытались оформить в виде Великоморавского государства, а затем в ходе упорной борьбы за гегемонию в славянском мире между раннефеодальными Польским государством и Киевской Русью, которая пережила века и чувствуется сегодня, когда давно забыты истоки былой вражды, портящей современные русско-польские отношения.
Нет, не этнического, а племенного. Этносы тогда еще не сложились.
А политическое единство народа (а не монархическая власть), то есть нация, это уже явление нового времени, модернизации.
Славянам было вдвойне труднее достичь политического объединения потому, что, в отличие от германских племен, объединенных с VII-VIII веков принадлежностью к единой римской церкви, славянский мир был разделен не только по географическому, но и по конфессиональному признаку на православную и католическую части.
Тем не менее оба мира (славянский и германский), составившие в совокупности этническую базу современной Европы, чувствовали как свое внутреннее единство, так и чуждость друг другу. Не случайно германцы все свои кровавые походы на Восток воспринимали исключительно как «цивилизаторскую», крестоносную, чуть ли не божественную миссию. Их отношение к славянам было примерно таким же, как отношение римлян к самим германцам на тысячу лет раньше. Или их единоверцев-католиков испанцев – к ацтекам, майя и инкам в эпоху Средневековья. Не случайно и то, что в XV веке в сражении под Грюнвальдом – казалось бы, периферийном конфликте не слишком важных европейских государств того времени – сошлись, с одной стороны, представители всего романо-германского мира (на помощь Тевтонскому ордену прибывали рыцари даже из далекой Испании), а с другой, кроме немногочисленных литовцев, всего мира славянского (поляки, чехи, русские).
Характерна и еще одна особенность славянского мира. Чем далее на Запад, тем слабее оказывались славянские племена перед лицом германской агрессии. Практически полностью онемеченные лужицкие сербы остались в ФРГ лишь в виде реликта. Германизация чехов зашла так далеко, что даже Гитлер признавал их частично ариизированными. Окатоличенные поляки без поддержки с Востока ни разу не смогли устоять перед германским давлением. В то же время восточнославянские племена, составившие русский народ, разделившийся позднее на малоросскую, великоросскую и белорусскую народности, расселившиеся на огромных восточноевропейских равнинах, проникшие в Сибирь и подпитанные генами инкорпорированных ими в свою политическую систему тюркских и угро-финских народов, успешно (хоть и не без трагических поражений) отстояли свою политическую независимость от угроз как с Запада, так и с Востока и к началу XV века составили второй центр силы в Европе.
Был народ, а стали народности?
С тех самых пор – более пяти столетий – с переменным успехом и продолжается то скрытая, то открытая борьба между германо-католической (позднее и протестантской) и славяно-православной частью Европы. Причем этническая принадлежность, как правило, доминирует над конфессиональной, поскольку во всех случаях, когда речь шла о борьбе на уничтожение, по одну сторону баррикады оказывались славяне-православные и славяне-католики, а по другую – германский мир. Так было не только в 1410 году в битве под Грюнвальдом. В Первую мировую войну чешские части австрийской армии не горели желанием воевать на Восточном фронте (против русских) и активно сдавались в плен. Причем это нельзя было объяснить ни низкой боеспособностью данных частей (на других участках фронта чехи были среди лучших), ни каким-то специфическим «чешским пацифизмом». Находясь в русском плену и имея возможность спокойно пересидеть в нем войну, чехи с энтузиазмом создавали чешские дружины, собираясь в составе русской армии воевать против австрийцев. В 1917 году выступивший против большевиков чехословацкий корпус насчитывал до 75 тысяч человек личного состава. То же видим и в Великую Отечественную. Армию марионеточного «Государства Словакия» Гитлер рискует использовать на Восточном фронте лишь для охраны тыла и то без особого успеха. Словаки переходят к партизанам целыми частями и подразделениями (ротами, батальонами, полками), возглавляемые своими офицерами. Войска же дружественного ему болгарского режима царя Бориса Гитлер не рискнул задействовать на Восточном фронте даже в самые критические минуты.
Пока члены Варшавского договора не стали членами Евросоюза.
Из отмеченной нами силы восточного славянства, по сравнению с относительной слабостью славянства западного, вытекает и еще одна особенность политического развития славянских народов. Их политическое единство достигалось лишь на пике могущества русского государства. К началу Первой мировой войны Россия не только объединила значительную часть славянских земель под скипетром своего императора, но и выступала официальным защитником славян, чьими бы подданными они официально ни числились. По результатам Второй мировой войны впервые в истории было достигнуто политическое и даже военное единство славян в рамках одной системы – социалистического содружества. Характерно, что Сталин не собирался делить Германию и включать ее восточную часть в состав Содружества. Он требовал лишь создания буржуазно-демократического, но нейтрального германского государства (по типу Финляндии), которое служило бы буфером между СССР и нарождающимся атлантизмом. Тем не менее исторически территория ГДР – это бывшие славянские земли, для оккупации которых было в свое время создано маркграфство Бранденбургское – предшественник прусского королевства и Германской империи Гогенцоллернов. Таким образом, к 1950 году славянский мир впервые в истории совершил крупномасштабное контрнаступление и отодвинул свою западную границу к Одеру и Нейсе (Одре и Ниссе) – примерно туда, где она проходила в Х веке.
То есть хотела присоединить Черноморские проливы вместе с народами.
Изложенное логично приводит нас к простому выводу: единство славянского мира, сохранение его самобытности, его успешная конкуренция с миром германским непосредственно зависят от силы и единства русского мира – станового хребта славянства. При этом, говоря о русском мире, мы не должны впадать в заблуждение современной политологии, пытающейся каждому искусственному образованию, имеющему официально признанные границы, приписать наличие собственной нации (равно как и отказать в наличии таковой тем государствам, чьи границы по какой-либо причине не признал «цивилизованный мир»).
Ну вот, определились: все славяне - в РМ!
На самом деле, единая большая русская нация, включающая в себя великороссов, малороссов и белорусов пока еще никуда не исчезла. Разница между коренным киевлянином и москвичом или петербуржцем куда меньше, чем различия между львовянином и харьковчанином или между тем же петербуржцем и сибирским старовером.
Да, была такая, называлась "советский народ", рассыпалась на наших глазах.
Не может быть сомнения в русскости современных украинцев. Сомневаться можно лишь в русскости галичан, но в этом плане можно сомневаться и в их украинскости. Галичане действительно географически, конфессионально, ментально скорее принадлежат к западному славянству, а их кратковременное пребывание в составе Киевской Руси стоит рассматривать лишь как досадную историческую случайность. Впрочем, к сегодняшнему дню, в силу длинного ряда исторических причин, они вполне оформились в реликтовый народец русско-польского пограничья, не примкнувший ни к восточным славянам (русским), ни к западным (полякам) и потому люто ненавидящий и тех, и других как своих более успешных родственников.
Если это о знании русского языка, то конечно, а если о верности Путину, то тут одни проклятья.
Идя на поводу у галицийской идеи украинской «самости», пытаясь усилиями всего государственного аппарата навязать ее всей Украине в качестве национальной идеи, мы раскалываем восточноевропейский, русский, мир, тем самым ослабляя его. Ослабленный же русский мир не в состоянии обеспечить защиту западного и южного славянства. Результаты подобной беззащитности мы могли особенно зримо наблюдать на примере теперь уже бывшей Югославии и нынешней постоянно третируемой Сербии. «Оранжизация» Украины, единственным результатом которой стало возведение пещерной русофобии в ранг государственной политики, – из той же серии.
Да нет, это к Грушевскому претензии. А быть в Европе со всеми славянами - очень понятно.
Практически мы должны дать себе отчет, что славянское единство недостижимо без первоначального восстановления русского православного единства в пределах суверенных территорий России, Украины и Белоруссии. Лгут те, кто говорит, что в каждом государстве живет отдельная нация. Современные немцы, например, живут в Бельгии, Люксембурге, Германии, Австрии, Швейцарии, Лихтенштейне, итальянском Тироле, французском Эльзасе. Из перечисленных государств четыре являются чисто германскими, одно (Швейцария) смешанным, с преобладанием германского элемента, а остальные три образованы другими нациями. Точно так же современные русские вполне могут иметь три государства (Россию, Украину и Беларусь), проживая также и в большинстве приграничных стран – бывших республик СССР, образованных другими нациями. Проблема заключается не в политическом разделении – оно преодолимо даже без посягательства на суверенитеты, – а в осознании своего этнического единства, в общности стратегических задач, стоящих перед тремя ветвями русского племени, и в единстве внешних угроз их благополучию.
"Кинжалы" и "Шахеды" все четко прояснили с нациями и этносами, стратегиями и угрозами.
Если это первичное базовое требование – достижение русского единства – будет выполнено, то западный и южный славянский мир в любом случае будет как магнитом притягивать к восточнославянской мощи, будь она оформлена в едином государстве или в равноправном союзе нескольких государств.
В заключение подчеркну, что общерусское единство трех ветвей русского племени настолько очевидно непредвзятому наблюдателю, что, даже разрушая в личных эгоистических интересах Советский Союз, Ельцин, Кравчук и Шушкевич тут же создали ему на смену СНГ, который первоначально представлялся не больше, но и не меньше, чем русско-украинско-белорусский союз. Других стран-членов предусмотрено не было.
Да нет, СССР Маркс разрушил. Не работает его экономика. Если бы советскому народу коммунисты обеспечили такой уровень жизни, как в Европе, то он бы, может быть, и состоялся?
История всегда предоставляет право выбора. Сегодня мы можем выбирать между двумя путями – восстановление восточнославянского, русского, единства или постепенная ассимиляция римско-германским миром и превращение в галичан, растаскивающих под себя фрагментики чужой истории (Ярослава Мудрого, Даниила Галицкого или Константина Острожского) и пробавляющихся на задворках Европы беспочвенными и бессмысленными легендами о своем минувшем и грядущем «величии»…
Да, тут соглашусь. Только и полтавчане, и галичане хотят быть просто европейцами.
Дмитрий Табачник, народный депутат Украины
Немає коментарів:
Дописати коментар